Катрина: Меч зари - Алексей Кондратенко

Обескровив констебля Бриггса, Нобилиор выпустил его из рук и распрямился, оглядывая звездное небо. Только что вкушенная кровь человека заставила его издать нечеловеческий, рычащий вопль удовлетворения.

Кровь заливала его подбородок. Радужки его глаз, обрамленные черными лимбальными кольцами, горели потусторонней желтизной, мерцающей в темноте ночи яркими углями.

Издали послышался гудок приближающегося поезда. Подобно животным, Нобилиор подставил ухо в сторону далекого звука.

Теперь нужно было устроить смерть констебля Бриггса естественным для людей образом. Едущий сюда состав пришелся очень кстати. Нобилиор подхватил тело полицейского одной рукой, оторвав его от земли как сумку. И протащил к железнодорожным путям. Бросив труп так, чтобы поезд наверняка проехался по шее и стёр всякий след укуса, отрезав голову и ноги констебля.

Следы будут заметены.

Взглянув в сторону, куда Катрина увезла Джульетт; в сторону, куда вёл слабо уловимый кровавый след, Нобилиор направился к «Серебряному призраку».

Охота началась.

Следующие несколько дней здоровье Джульетт Фэннинг уверенно шло на поправку. Они с сэром Марлоу часто виделись и говорили. Была у Морганхада такая черта — при разговоре на щеках у него подрезались тени, совсем как у отца девушки. Эта схожесть с Ирвином Фэннингом и чуткая доброта сэра Марлоу очень быстро заставили Джульетт испытать доверие.

И даже смутную привязанность. Пока ещё слабую, но очень нужную ей.

Джульетт настолько окрепла, что больше не нуждалась в постоянном присмотре врача и смогла покинуть лазарет. По просьбе сэра Марлоу лорд Смит предоставил для Джульетт одну из лучших спален в доме. Комната на втором этаже с видом на деревню Розингс-Мид поразила Джульетт. Красивые густо-синие обои, дубовые панели, вазы и большая мягкая кровать с палантином — всё это было старым и не слишком роскошным, но даже таких условий она никогда не видела в жизни.

Она теперь подолгу любила смотреть в окно, открыв створки и вдыхая ветер, приносивший запах цветов. Её манила загадочная синяя полоса моря так далеко вдали. А воспользовавшись тем, что за ней больше не приглядывал доктор Сагал, Джульетт в меру сил прогуливалась по дому, стараясь не попадаться на глаза лорду Смиту. Этого старого ворона она опасалась.

В прогулках по дому она пыталась найти прибежище от своих страданий. Но что бы она ни делала, куда бы ни смотрела, куда бы ни ходила, она страдала от муки, что останется с ней навсегда. Её отец умер такой страшной для Джульетт смертью. И девушка не могла даже допустить мысли, что смерть Ирвина была героической и не такой уж ужасной. Мир без Ирвина пугал её, каким бы красивым ни выглядел из окна её новой спальни.

Она знала: там рыщет смерть. Сила, что отняла у Джульетт отца, жаждет добраться и до неё.

Во снах ей продолжали видеться обломки откровения о гибели вампиров. Однажды Джульетт уже спала, когда произошло что-то необычное. В гротескные картины пророчества ворвалось нечто новое.

Стояла тихая августовская ночь. Яркий месяц висел напротив окон. В комнату вливался прозрачный лунный свет, и в нём гардины невесомо вились у открытого окна. Предметы и углы отбрасывали черные тени. А Джульетт ворочалась и не могла проснуться. Где-то между ночью и зарей воин в вороных латах разгонял сонм бледных мертвецов на руинах мира в неспокойных сновидениях пророчицы.

Но в этот раз эсхатологическому пейзажу предстояло смениться. В тот самый момент, когда вознес воин меч на кишащую мертвецами тьму, что обступала его, и когда свет зари пронзил ночь, Джульетт открыла глаза и увидела Катрину, парящую над её кроватью будто призрак. Когтистые руки, пугающие своим безжизненным изяществом, сербская наёмница бережно протягивала к лицу Джульетт. Устремляясь в воздухе будто ныряльщик, стремящийся ко дну, Катрина прошептала:

— Джульетт, проснись.

Белокурая девушка мгновенно вынырнула из странного видения и обнаружила себя сидящей в кровати. Теперь это было наяву.

Она посмотрела на потолок, желая удостовериться, что сон минул. Никто не парил над её кроватью.

Джульетт оглядела залитую лунным светом комнату, чувствуя присутствие кого-то еще. И обратилась к теням, хранящим сокрытое от человеческих глаз:

— Мисс Уолкотт, это вы?

— Да, — тотчас ответила тень.

Джульетт затаила дыхание от неожиданности. Голос шел от ниши за камином. Там же проявилось смутное движение, и тьма ночная явила белое лицо, в котором смешивались классические тонкие черты с экзотической красотой южных стран. В зрачках сапфировых глаз блеснул сизый блик луны, какой бывает у ночных животных. Наёмница вышла из тени.

С толикой торжественности Катрина объявила:

— И я прошу звать меня отныне Катриной Вэллкат, ибо вот мое настоящее имя.

Джульетт понятливо кивнула с серьезным видом, отчего её юное лицо приобрело старательный вид. Потом не сдержала радостной улыбки. Такой наивной, такой отчаянной. Теперь она чувствовала себя по-настоящему в безопасности.

— Наконец-то мы увиделись! Как я рада! — вздохнула Джульетт, подавшись вперед. — Я беспокоилась о вас.

Катрина медленно шагнула в свет луны. И по полу протянулась новая стройная тень от её ноги, подобная ветви лозы.

— Ты знаешь, зачем я пришла? Зачем проделала весь этот путь? — спросила сербская наёмница.

Джульетт задумалась и беспокойно облизала губы.

— Думаю, да.

Наемница медленно удовлетворенно кивнула.

— Дорогая моя Джульетт, у меня много вопросов. Чрезвычайно важных. Но прежде всего, ответь, откуда ты знала, кто я? Как ты поняла это, едва увидев меня в Гринтоне?

— Ох, ну, я просто чувствую, когда касаюсь. таких, как вы. До того, как к нам пришла леди Сандерленд, я не знала, что могу отличить вампира от человека. Должно быть, это связано с моим видением. Леди Сандерленд попросила погадать по руке, и когда я взяла её за руку, — голос девчонки дрогнул. Джульетт перебирала глазами предметы в комнате, ища способ описать то, что чувствовала, а потом взглянула на Катрину, и в глазах пророчицы заблестели слезы. — Как вы можете нести в себе столько боли и зла? Как можно с этим жить?

Катрина не ответила. Она пришла не за этим.

— Продолжай, — подбодрила наёмница и беззвучно опустилась на край кровати Джульетт.

Белокурая девушка быстрым движением заложила длинную непослушную прядь волос за ухо. Провела рукой по глазам, собирая слезы сочувствия, горечи и ужаса, ибо единственная из живых понимала мертвых.

— Сомнения одолевали меня. Я часто думала, может быть, я схожу с ума. А когда встретила вас, и вы пожали мне руку, я убедилась, что действительно чувствую вампиров, — скорбно закончила Джульетт. — Чувствую боль, что вы несете в себе как семя своего предка. Чувствую ту зыбкость мира, который вас окружает и меняется в полете времен. Чувствую ту мерзость, которой вы упиваетесь в бесконечном потоке человеческих тел. И всё наваливается разом. Будто хочет раздавить меня. Утащить туда, где темно и холодно. Встреча с вами окончательно убедила меня, что я не безумна. Что вы на самом деле пребываете среди нас. Копируете нас, чтобы походить на людей. Но вы не хотите быть частью этого мира, верно?